Если у постящегося вместо покаянной молитвы, любви к ближним, совершения дел добра и прощения 0бид постом преобладают греховные качества души, то пост не является постом истинным, духовным, а оказывается лишь диетой.

«Один телесный пост не может быть достаточным совершенству сердца и чистоте тела, если не будет сс единен с ним и пост душевный, — говорит преподобный Иоанн Кассиан. — Ибо и душа имеет свою вредную пищу. Отяжеленная ею, душа и без избытка телесной пищи впадает в сладострастие. Злословие есть вредная пища для души, и притом приятная. Гнев есть также пища ее, хотя вовсе нелегкая, ибо часто питает ее неприятной и отравляющей пищей. Тщеславие — пища ее, которая на время услаждает душу, потом опустошает, лишает всякой добродетели, оставляет бесплодной, так что не только губит заслуги, но еще и навлекает большое наказание».

Один пустынножитель, отвечая преподобному на во­прос: «Почему иноки в Египте отменяют пост для посе­тителей?» — отвечал: «Пост — мое; когда захочу, могу его иметь. А принимая братьев и отцов, принимаем Хрис­та, Который сказал: принимающий вас, Меня принима­ет, — и: не могут сыны брачного чертога поститься, доколе с ними Жених. Когда же отнимется у них Жених, тогда будут поститься (см. Мк. 2:19-20)».

Рассказывают, что, когда святитель Тихон жил на по­кое в Задонском монастыре, однажды в пятницу на шес­той неделе Великого поста он посетил монастырского схимника Митрофана. У схимника в это время был гость, которого за его благочестивую жизнь любил и святи­тель. Случилось, что в этот день знакомый рыбак при­нес отцу Митрофану для Вербного воскресенья живо­го верезуба. Так как гость не рассчитывал пробыть до воскресенья в обители, то схимник распорядился сразу же приготовить из верезуба уху и холодное. За этими яствами и застал святитель отца Митрофана и его гостя. Схимник, испугавшись такого неожиданного посеще­ния и считая себя виновным в нарушении поста, пал к ногам святителя Тихона и умолял его о прощении. Но святитель, зная строгую жизнь обоих друзей, сказал им: «Садитесь, я знаю вас. Любовь — выше поста». При этом сам сел за стол и стал есть уху. Такое снисхождение и доброта святителя поразили друзей: им было известно, что святитель Тихон во весь Великий пост по понедель­никам, средам и пяткам не употреблял даже масла, а тем более рыбы.

О святителе Спиридоне, Тримифунтском чудот­ворце, рассказывается, что во время Великого поста, который святой держал очень строго, зашел к нему некий путник. Видя, что странник очень устал, святи­тель Спиридон велел своей дочери принести ему еды. Та отвечала, что в доме нет ни хлеба, ни муки, так как в преддверии строгого поста едой не запаслись. Тогда святитель помолился, попросил прощения и приказал дочери изжарить оставшегося от мясопустной седмицы соленого свиного мяса. После его изготовления, свя­титель Спиридон, посадив с собой странника, принял­ся есть мясо и угощать им своего гостя. Странник стал отказываться, ссылаясь на то, что он христианин. Тогда святитель сказал: «Тем менее надобно отказываться, ибо Слово Божие изрекло: для чистых все чисто (Тим. 1,15)».

Кроме того, апостол Павел сказал: если кто из неверных позовет вас и вы захотите пойти, то все пред­лагаемое вам ешьте без всякого исследования, для спокойствия совести (1 Кор. 10, 27) — ради того чело­века, который вас радушно встретил. Но это случаи особенные. Главное, чтобы при этом не было лукавства; а то так можно и весь пост провести: под предлогом любви к ближнему ходить по друзьям или принимать их у себя и есть непостное.

Поучителен рассказ преподобномученика Кронида (Любимова), наместника Свято-Троицкой Сергие­вой Лавры. Когда он был еще молодым послушником, наместник Лавры отец Леонид (Кавелин) каждый год отпускал его к родителям. И вот, «проезжая однажды через Москву на родину, — рассказывает преподобномученик Кронид, — я остановился у своего дяди. Жизнь, ко­торую вел дядя, была светской. Он ни в среду, ни в пят­ницу поста не соблюдал. Садясь у них за стол и зная, что нынче среда или пятница, я все же вкушал молоко или яйца. В сознании моем тогда обычно пролетала мысль: «Что я за человек такой, чтобы мне специально приго­товляли пищу?» Потому я ел все, что мне предлагали. За год до своего пострижения в монашество я вижу как-то раз сон, будто бы стою я в каком-то храме. Сзади пра­вого клироса вижу икону больших размеров с изображе­нием Богоматери и Предвечного Младенца на руках Ее. Божия Матерь изображена величиной в рост человека и в короне… Видя чудный лик Богоматери и поражаясь его красоте, я преклонил свои грешные колена пред святым образом и стал просить милости и предстательства Ее пред Господом. К ужасу своему, я вижу: Матерь Божия отвращает от меня Свой лик. Тогда я в страхе и тре­пете воскликнул: «Матерь Божия! Чем я оскорбил Тебя, что Ты отвращаешь Свой божественный лик от меня, недостойного?» И слышу Ее ответ: «Нарушением по­ста! Ты в среду и пяток позволяешь себе вкушать ско­ромную пищу и не почитаешь страданий Сына Моего. Этим оскорбляешь Его и Меня». На этом видение закон­чилось. Но оно было уроком для моей души на всю мою последующую жизнь».

Другая крайность — чрезмерный пост, который дер­зают брать на себя неподготовленные к такому подвигу христиане. Говоря об этом, святитель Тихон, патриарх Московский и всея Руси, пишет: «Нерассудительные люди ревнуют посту и трудам святых с неправильным разумением и намерением и думают, что они прохо­дят добродетель. Диавол же, стерегущий их как свою добычу, ввергает в них семя радостного мнения о себе, от которого зарождается и воспитывается внутрен­ний фарисей и предает таковых совершенной гордыне».

Говоря о тщеславном прохождении дней поста, можно привести следующий случай из «Древнего Па­терика». Когда путешествующие иноки пришли в один монастырь и сели за общую трапезу, там по случаю гос­тей приготовили вареные овощи. И один из них сказал: «Вы знаете, мы не вкушаем вареное, мы постимся». Тог­да старец подозвал его и говорит: «Лучше бы тебе есть кровавое мясо, чем сказать то, что ты сказал». Так старец отозвался о путешествующем иноке потому, что последний показал свой подвиг, который должен быть тайным.

Опасность такого поста, согласно преподобному авве Дорофею, состоит в следующем: «Кто постится по тщеславию или считая, что он совершает добро­детель, тот постится неразумно и потому начина­ет после укорять брата своего, считая себя кем-то значительным. А кто разумно постится, тот не дума­ет, что он разумно совершает доброе дело, и не хочет, чтобы его хвалили, как постника». Сам Спаситель ве­лел совершать добродетели втайне и скрывать пост от окружающих (Мф. 6:16-18).

От чрезмерного поста могут также появиться раздражительность, озлобленность вместо чувства любви, что также свидетельствует о неправильности его прохождения. Покажите… в добродетели рассудительность (2Пет. 1:5), — призывает апостол Петр. У каждого своя мера поста: у монахов одна, у мирян может быть дру­гая. У беременных и кормящих женщин, у престарелых и больных, а также у детей, с благословения духовника, пост может быть значительно ослаблен. «К самоубий­цам должно причислить того, кто не изменяет стро­гих правил воздержания и тогда, когда нужно подкре­пить ослабевшие силы принятием пищи», — говорит преподобный Иоанн Кассиан Римлянин.

«Закон постничества такой, — поучает святитель Феофан Затворник, — в Боге умом и сердцем пребывать с отрешением от всего, всякое угодие себе отсекая, не в телесном только, но и в духовном, творя все во сла­ву Божию и благо ближних, неся охотно и с любовью труды и лишения постнические, в пище, сне, отдыхе, в утешениях взаимообщения, — все в мере скромной, чтоб это в глаза не бросалось и не лишало сил исполнять молитвенные правила».

Итак, постясь телесно, постимся и духовно. Соединим пост внешний с постом внутренним, руководствуясь смиренномудрием. Очищая тело воздержанием, очис­тим и душу покаянной молитвой для обретения добро­детелей и любви к ближним. Вот это и будет истинный пост, приятный Богу, а значит, и для нас спасительный.